На фоне резких, но непродолжительных эскалаций военных конфликтов на азиатском континенте (Индия и Пакистан в апреле-мае и операция Израиля против Ирана в июне этого года) международные эксперты снова активно дискутируют на тему возможности "большой сделки" между США и Китаем в контексте безопасности в Тихоокеанском регионе. Об этом, в частности, пишет американское издание Foreign Affairs В первую очередь, в США под "большим всеобъемлющим соглашением" или grand bargain между Вашингтоном и Пекином понимают экономические договоренности. Первый раунд "тарифной войны" американского президента Дональда Трампа начался с объявления 145% пошлины в отношении Китая.

Пекин весьма быстро ответил введением 125% пошлины на американские товары, добавив к этому плюс ограничения на поставки редкоземельных металлов, от которых критически зависят некоторые отрасли экономики США.

В итоге, стороны объявили о временном перемирии в "тарифной войне", что можно считать только плюсом для мировой экономики.

Стоит заметить, что идея неформального стратегического соглашения между США и Китаем не является новой. Во времена второй мировой войны обе страны были союзниками в войне против империалистической Японии. Однако, даже после захвата власти в Китае коммунистами, сближение стран произошло вновь.

В 1970-е годы отношения между странами нормализовались перед лицом общего врага, которым был СССР. Именно усилия президентов Р. Никсона и Д. Картера укрепили экономическое сотрудничество Вашингтона и Пекина, что в конце концов стало одним из факторов победы Запада в "холодной войне", которая ознаменовалась распадом Советского Союза.

Но сегодня можно констатировать, что США и Китай находятся по разные "стороны баррикад", что ярко проявляется в поддержке Пекином в военных конфликтах именно соперников США (Россия, Палестина, Иран).

Но главной причиной соперничества двух стран можно считать то, что Китаю становится "тесно" в рамках регионального лидера в Азии, и Пекин, кроме заслуженного места среди экономических лидеров мира, хочет получить прямое влияние на безопасность в Тихом океане. Следовательно, это может поставить под угрозу весь фундамент Тихоокеанской безопасности, основанный на тесном военно-политическом и экономическом сотрудничестве США и их союзников – Японии, Южной Кореи, Филиппин, Австралии, Тайваня и даже Вьетнама, который, несмотря на общую политическую идеологию, является историческим конкурентом Китая на материковой части Юго-Восточной Азии.

Последствиями обострения этой борьбы является неслыханная до сих пор милитаризация Китая, особенно в ядерной сфере. Другим опасным фактором стало крайне тесное военное сотрудничество Северной Кореи и России, которая фактически финансирует ВПК и армию Пхеньяна, что вместе с наличием у Ким Чен Ына ядерного оружия значительно дестабилизирует безопасность в Тихом океане, неся риски даже Китаю, имеющему общие границы с КНДР.

Здесь также следует отметить, что обе страны (Китай и США) находятся на этапе националистического режима внутреннего политического цикла. В частности, для США этот этап можно назвать "антикитайским неомеркантилизмом" под руководством Дональда Трампа, а для Китая этот этап – политика "большого поворота внутрь", с акцентом на собственные технологии, социальное равенство и попытки сократить зависимость от внешних рынков.

Следовательно, политические векторы обеих стран не очень способствуют дипломатическому сближению позиций, однако на примере перемирия в тарифной войне можно надеяться, что экономические соображения станут выше агрессивной политической риторики и будут толкать США и Китай к деэскалации в отношениях.

Важную роль в двусторонних отношениях продолжает играть фактор Тайваня, который стал неформальным союзником США еще с 50-х годов XX в. и остается едва ли не главным "спорным" вопросом, если речь идет о потенциальном военном конфликте Пекина и Вашингтона. Понемногу приближается 2027 год, который считается экспертами как год, когда Китай решится на силовую операцию против Тайваня, периодически прямо намекая на это.

В этом контексте ограниченная американская помощь Израилю своей стратегической авиацией в 12-дневной войне против Ирана должна подать Пекину правильный сигнал – что Соединенные Штаты до сих пор могут реально воевать на стороне своих союзников. Поэтому можно констатировать, что именно экономические интересы США и Китая являются основным фактором, при котором "большая сделка" между странами возможна, однако, политические разногласия и китайские территориальные претензии и посягательства на влияние в Тихоокеанском регионе снова возвращают позиции сторон в "нулевую" точку.

Поэтому оптимальным путем для двух мировых лидеров, которыми являются США и Китай, будет отказ от конфронтации и эскалации в самых чувствительных зонах – пошлины, экспорт редкоземельных минералов, интеллектуальная собственность, права человека, территориальные споры с Филиппинами и т. д. Именно совокупность таких уступок может с обеих сторон может отложить конфронтацию и приблизить Пекин и Вашингтон к соглашению, результатом которого станет ощутимо больший уровень безопасности в Тихоокеанском регионе.