22 января Украина традиционно отмечает День Соборности — праздник, который, наверное, имеет не меньший символический вес, чем День Независимости. Слегка заснеженным и вместе с тем солнечным днем 22 января 1919 года на Софийской площади в Киеве деятели УНР и ЗУНР провозгласили Акт Злуки двух республик, а по-настоящему — воссоединение двух составляющих единого национального организма и создание независимого украинского государства. На тот момент украинцы уже несколько лет пытались выстоять в войне с российскими большевиками. В сокровищнице народной памяти уже было взятие Киева войсками Муравьёва и ужасный террор против местных жителей, применение отравляющих газов, разрушение дома Михаила Грушевского на Паньковской, бой под Крутами и подписание Берестейского мира.

[see_also ids="527358"]

Такой небольшой экскурс позволяет понять, насколько геополитически, экономически, военно непросто было тогда защищать границы Украины и жизненное пространство всей наций и насколько важной была эта открытая манифестация политических устремлений людей, которые исторически, культурно, духовно всегда чувствовали себя целостно. Следовательно, Акт Злуки должен был усилить пыл украинского народа в борьбе за свободу, подчеркнуть консолидацию всех украинцев и их осмысленное желание реализовывать свою волю через инструментарий единого государства.

К сожалению, проигрыш в войне с большевистской Россией, обманчивая вера отдельных наших лидеров в то, что удастся договориться с российскими элитами, якобы имевших похожие левые убеждения, в конце концов, иллюзии и эгоизм западных государств — все это привело к поражению Украинской революции 1917–1921 годов и отбросило нас в создании собственного независимого государства больше чем на полвека.

Вместе с тем, анализируя эту предыдущую эпоху, мы видим много общего с временем, в котором живем. У нас так же идет война с российским агрессором, мы так же надеемся на поддержку западных партнеров и возмущаемся неповоротливостью или равнодушием международных институций, так же хотим полнокровно жить и действовать на своей извечной земле.

И именно потому в этот праздничный день нужно говорить не только о значимости тех или иных исторических событий, но и об уроках, которые очень тяжело нам дались и которые стоит помнить. В частности одним из них должно стать осознание невозможности найти общий язык с тем, кто хочет тебя уничтожить.

Вся дальнейшая судьба деятелей и даже рядовых участников Украинской революции 1917–1921 годов подтвердила, что российская имперскость, обернутая то ли в коммунистическое красное знамя, то ли в нынешний триколор, не предусматривает равноправного сосуществования с другими народами и не принимает их культурного отличия и политических прав. Практически все руководство периода Украинской революции, по тем или иным причинам оставшееся на оккупированной советами территории, за отдельными исключениями, подверглось коммунистическим репрессиям. Авторы книги  о репрессированных министрах УНР «Горе переможеним» упоминают четыре волны преследований и расправ разными способами с деятелями УНР (1919–1920, 1929 — середина 1930-х, 1937–1938, 1945–1948).

[see_also ids="596405"]

Москва направила все свои административные и пропагандистские усилия не только на уничтожение остатков украинской автономии, но и на преследование тех, кто хранил память об Украинской революции 1917–1921 годов. В УССР развернулись репрессии против так называемой мелкобуржуазной интеллигенции, в частности с помощью сфабрикованных процессов по делу «Союза освобождения Украины» и «Украинского национального центра» («предводителем» которого планировали объявить академика Михаила Грушевского). А в период Большого террора было уничтожено большинство деятелей украинского освободительного движения среди тех, кто не успел эмигрировать.

Российские большевики действовали цинично, но продуманно и настойчиво, ведь дискредитация или физическая ликвидация лидеров серьезно подрывала способность украинского сообщества сопротивляться. Раскулачиванием, Голодомором-геноцидом 1932–1933 годов и репрессивными мерами они зачистили общественное поле и сделали невозможным появление реальной или даже гипотетической оппозиции. Кроме того, деятели УНР были для советов неким живым доказательством мечтаний и потенциала украинцев, ментальной инаковости и требований национальной независимости. А также свидетелями прихода российских большевиков к власти, их манипуляций, обмана и лжи. Поэтому коммунистический режим взялся расстреливать и ссылать в лагеря представителей украинской элиты как носителей освободительных идей.

Кровавые 1937–1938 годы считаются третьей волной репрессий против членов правительства периода Украинской революции. По подсчетам ученых, восемь из одиннадцати министров УНР были расстреляны по решению внесудебных органов. В урочище Сандармох (Карелия, РФ) от пуль чекистов пали министр народного образования УНР А. Крушельницкий, глава Совета народных министров УНР, один из инициаторов подписания Акта Злуки В. Чеховский и министр иностранных дел УНР Н. Любинский. В Киеве 22 сентября 1938 года пуля настигла 46-летнего Феофана Черкасского, о котором хотелось бы рассказать подробнее.

Феофан Васильевич родился в 1892 году в селе Росишки Киевской области, у него были разнообразные интересы, успел поучительствовать, овладеть специальностью инженера-экономиста, поработать в знаменитом издательстве «Рух». Его молодые годы прошли в вихре политической борьбы: член Украинской партии социалистов-революционеров, делегат Трудового конгресса (январь 1919 года), министр народного хозяйства УНР (июнь—август 1919-го), министр печати и пропаганды УНР в правительстве Исаака Мазепы (август—декабрь 1919-го).

Поскольку у Феофана Черкасского уже был опыт общения с ОГПУ в 1931–1932 годах, после освобождения из лагерей он, вероятно, попробовал спрятаться подальше от Киева или Харькова — в Ялте. Более того, стал учителем русского языка в Ливадийской средней школе. Но сотрудники НКВД ни на минуту не выпускали из поля зрения украинских деятелей. Так что 10 февраля 1938 года за Феофаном Черкасским пришли. Во время обыска чекисты изъяли у него часть архива (уставы, протоколы заседаний) партии украинских эсеров, представители которой, кстати, произносили довольно близкие большевикам идеи — социализации земли, национализации фабрик и заводов, «диктатуры трудовых масс» и т. п. Но кого в период сталинизма интересовала «политическая близость» или доказательная база... Феофана Черкасского коммунистическая спецслужба обвинила в «организации подпольного ЦК УПСР» и подготовке восстания. Так называемое судебное заседание длилось 15 минут. Приговор исполнили немедленно, а тело Феофана Черкасского закопали в одной из братских могил тайного спецучастка НКВД в Быковнянском лесу на окраине Киева.

[see_also ids="604354"]

Не менее трагичной оказалась судьба Степана Постернака, работника Министерства народного образования (1919), а еще библиотековеда, педагога, историка, первого директора Всенародной библиотеки Украины (сейчас — Национальной библиотеки Украины имени В. Вернадского). Степан Филиппович получил основательное образование в Нежинском историко-филологическом институте князя Безбородько (окончил в 1908 году) и Санкт-Петербургском университете. В течение долгого времени учительствовал и как специалист высокого уровня был вовлечен в развитие национальной образовательной системы в период УНР. Точно неизвестно, что заставило его оставаться под советской оккупацией. Возможно, чувство ответственности за дело жизни, поскольку он серьезно относился и к своей научной работе (был ученым секретарем Комиссии энциклопедического словаря, членом Краеведческой комиссии и заместителем председателя Библиографической комиссии ВУАН), и к библиотечной деятельности. Впервые его арестовали в 1929 году по делу «Молодой академии», «Союза освобождения Украины» и «Братства украинской государственности», но потом освободили в 1930 году.

Во второй раз «карающий меч» большевистского переворота завис над его головой 30 декабря 1937 года. Во время ареста чекисты оказались не особо находчивыми и просто засчитали в вину все предыдущие эпизоды биографии Степана Постернака — работу в комиссариате по делам Киевского школьного округа и Киевского губернского комиссариата народного образования, членство в УСДРП и прочее. Так что Степана Филипповича типично для периода Большого террора обвинили в участии в «антисоветских, националистических, террористических формированиях» и ведении контрреволюционной работы. Расстреляли его 19 января 1938 года по решению тройки при Киевском облуправлении НКВД УССР.

Обоих реабилитировали уже на рассвете украинской независимости.

Физическая ликвидация представителей украинской государственной элиты, продолжавшаяся даже после Второй мировой войны, в сочетании с широкой пропагандистской кампанией, преследовала цель очернить имена деятелей Украинской революции 1917–1921 годов, вычеркнуть их из народной памяти, сфальсифицировать идейное наследство. И на какое-то время коммунистическому режиму это удалось. Однако сейчас, вспоминая эти имена, изучая их наследие, посвящая им различные проекты, мы не только чтим наших погибших, но и настаиваем на последовательности наших государственных устремлений, на важности для нас предыдущих исторических уроков.

[see_also ids="603747"]

А эти уроки, в частности, и в том, что нужно сохранять национальное единство и не допускать оккупации своей территории вражеским войском, ведь оккупант не будет считаться со статусом личности и будет уничтожать как лидеров, так и простых людей. Так же нельзя перекладывать ответственность за свое государство и собственную судьбу ни на другие страны, потому что в мире царит конкуренция и никто не будет защищать чужую землю, ни на других граждан, руководствуясь принципом «я не создан для войска», потому что наше общее спасение в наших же руках.

[votes id="2344"]