Директор Дикого театра Ярослава Кравченко прокомментировала громкое дело режиссера Андрея Белоуса, которого обвиняют в сексуальном насилии. По ее словам, еще несколько лет назад среди театрального сообщества ходили слухи о неприемлемом поведении Белоуса, а его имя упоминалось в анонимных опросах. По словам Кравченко, следователи уже опросили сотни свидетелей – от актеров и студентов до бывших сотрудников Молодого театра.

Театральный продюсер Ярослава Кравченко работала семь лет в Молодом театре, однако под руководством Андрея Билоуса – совсем недолго. Говорит, что уже после увольнения до нее доходили разные слухи о нем: от людей, которым доверяла.

"Когда несколько лет назад началось публичное обсуждение проблемы насилия в украинском театре – после истории с актером и преподавателем Владимиром Талашко – мы провели анонимный опрос среди театрального сообщества относительно подобных случаев, – рассказывает Ярослава Кравченко. – И уже тогда в анкетах неоднократно упоминалось имя Белоуса. Однако ни одна из тех девушек или парней, которые об этом писали, тогда не решилась говорить открыто. Поэтому когда прозвучали публичные заявления, я восприняла это, с одной стороны, как начало – наконец голоса стали услышанными, а с другой – как некое завершение истории, долго существовавшей на уровне закрытых разговоров".

Продюсер говорит, что следствием уже проведена колоссальная работа: "Через девять месяцев после начала дела Билоусу официально вручили подозрение. Кто-то говорит, что это долго, но как человек, который следит за подобными кейсами, понимаю: это даже оперативно. Ведь, насколько мне известно, были опрошены сотни людей – работников и студентов театрального университета, коллег из Молодого театра, бывших сотрудников. Это колоссальный объем работы. Думаю, что опросили не менее 300-400 человек. Я искренне рада, что дело движется и что мы сможем увидеть результаты, надеюсь, в ближайший год".

Комментируя заявление жены Андрея Белоуса, которая публично встала на его защиту, Кравченко подчеркнула: "Конечно, я согласна с тем, что до решения суда никто не имеет права выносить человеку приговор. Мы должны уважать презумпцию невиновности – это касается любого кейса, не только этого. В то же время, когда человек находится в браке или близких отношениях с тем, кого обвиняют, – естественно, что он может не верить в вину и стремится защитить. Это человеческое, и я не берусь оценивать их личные отношения. Однако я на стороне пострадавших девушек. Потому что заговорить о насилии – это сложно. Для этого нужна огромная сила, смелость и отвага".