Сегодня реформа децентрализации зашла в тупик. Все, что можно было сделать безболезненно и в рамках Конституции, уже сделано, и дальше осталось резать по живому. О том, почему децентрализация зашла в тупик и в чем основная причина проблемы введения государственного надзора за ОМС в интервью редактору отдела внутренней политики Инне Ведерниковой рассказал эксперт — соавтор базового законопроекта №4298, глава Центра политико-правовых реформ (ЦППР) Игорь Колиушко в статье «Законопроект №4298. Смогут ли центральные и местные власти преодолеть раскол ради государства? ».

 «Чтобы разобраться в ситуации, нужно вспомнить, с чего все начиналось. Концепция реформы местного самоуправления и территориальной организации власти утверждена Кабинетом министров 2014 года. Что касается местных государственных администраций, то она содержит две цели: ввести контроль над качеством публичных услуг, предоставляемых органами местного самоуправления и территориальными органами центральных органов исполнительной власти (ЦОИВ), и превратить сами госадминистрации из органов общей компетенции в структуры с контрольно-надзорными функциями в системе исполнительной власти. Впоследствии, в процессе реализации, мы стали чаще употреблять термин «органы префектурного типа». Это, в сущности, тоже самое. Но первопричина проблемы в другом: с момента принятия Конституции 1996 года наши местные государственные администрации стали своеобразными гибридными образованиями», – рассказывает глава ЦППР Игорь Колиушко.

[see_also ids="609140"]

Он пояснил, что, во-первых, госадминистрации представляют государственные власти в пределах определенной административно-территориальной единицы. Отчасти такая ситуация соответствует модели префектур.

Во-вторых, добавил эксперт, у госадминистрации фактически есть территориальные подразделения некоторых центральных органов исполнительной власти. В то время как префектуры обычно таких функций не имеют. В частности, префектуры осуществляют надзор и координацию работы территориальных подразделений ЦОИ, но сами ими не являются. И, в-третьих, местные государственные администрации фактически выполняют функции исполнительных органов областных и районных советов как органов местного самоуправления.

То есть, местные госадминистрации вобрали в себя все. Почему? По словам Колиушко, тогда в 1996 году — у парламентариев был страх перед сепаратизмом и чрезмерной самостоятельностью областных рад.

«Когда же планировалась децентрализация, предполагалось, что у местных госадминистраций останутся только две функции – координация территориальных органов государственной власти и надзор за законностью актов органов местного самоуправления. То есть именно то, что и делают префектуры. И все это должно быть связано с представительством государства на местах – именно в лице правительства», – отметил эксперт.

Однако для этого потребовалось изменение Конституции. В Концепции реформы местного самоуправления и территориальной организации власти, утвержденной ранее правительством, соответствующие изменения Основного закона отмечены как первый пункт реформы.

[see_also ids="591161"]

«Предполагалось, что изменения в Конституцию будут внесены на первом этапе, и этими же изменениями будет предусмотрено создание исполнительных органов областных и районных советов. В таком случае, соответствующая функция местных госадминистраций отошла бы автоматически. Тогда оставалось только разграничить полномочия между центральными органами исполнительной власти и будущими префектурами. А также между центральными и местными властями», – добавил Колиушко.

Однако изменений в Конституцию не внесли, потому что не хватило политической воли.

Реформа децентрализации в Украине стала самой успешной по версии европейских партнеров. Однако даже несмотря на то, что местные власти получили деньги и полномочия, дальнейшие изменения все же стали на паузу. В частности, центральные и местные власти по-разному видят госнадзор и завершение децентрализации. А проект закона №4298, который и должен завершить реформу, заблокирован в комитете.