Отцы-основатели США были наивными скептиками. С одной стороны, они верили в джентльменский кодекс чести и в то, что наилучшие средства сдержать чересчур резвого политика — это совесть и стыд. С другой, Александер Гамильтон, убеждая Штаты ратифицировать Конституцию, предвидел, что в делах об импичменте ждать беспристрастия не приходится. Такое разбирательство ("национальное расследование", писал он) "вряд ли не возбудит страсти всего общества, не разделит его на партии, более или менее дружественные или враждебные к обвиняемому", и в итоге "решение будет определяться соотношением сил партий, а не реальной демонстрацией невиновности или вины",  — пишет Владимир Абаринов в колонке на "Радио Свобода".

Именно это мы сейчас и наблюдаем в Конгрессе. В нижней палате большинство составляют демократы, и потому палата ведет расследование. Верхнюю контролируют республиканцы, и импичмент в ней закончится признанием невиновности президента. Обе стороны ведут себя не идеально. Демократы часто выдают желаемое за действительное. Республиканцы настойчиво внушают публике, что обвинения сфабрикованы на ровном месте, что это уловка демократов, стремящихся не мытьем, так катаньем избавиться от Дональда Трампа.

Слова "стыд" и "позор" то и дело звучат из обоих станов, но ничего похожего на эти свойственные каждому человеку эмоции никто не испытывает. Не стоит думать, что ничего подобного, как убежден президент, в истории США не бывало. Да, было время, когда американские политики то и дело вызывали друг друга на дуэль (в поединке с вице-президентом Аароном Бэрром как раз и был убит цитированный выше Гамильтон).

Но в мае 1856 года, когда страна уже сползала в пропасть гражданской войны, в Конгрессе произошел дикий случай: конгрессмен-демократ Престон Брукс до полусмерти избил сенатора-республиканца Чарльза Самнера. Первый был плантатором-рабовладельцем, второй аболиционистом. Брукс сломал о голову жертвы свою трость, а когда об инциденте сообщили газеты, избиратели Брукса стали посылать ему новые трости.

Ричард Никсон, избежавший импичмента только ценой отставки, считал, что президент по определению не может нарушить закон. "Когда ты занимаешь такой пост, — говорил он спустя пять лет после вынужденного ухода, — ты делаешь много такого, что, строго говоря, не является законным.

Но делаешь, потому что это отвечает высшим интересам государства". В том же знаменитом интервью Дэвиду Фросту он поведал, что политическая борьба беспринципна и не знает правил: "В меня вонзили клинок и с наслаждением провернули его внутри раны". В этом месте Никстон сделал паузу, задумался и добавил: "На их месте я сделал бы то же самое".

Когда противники импичмента говорят, что президент Трамп — непримиримый борец с коррупцией и именно поэтому он добивался от Владимира Зеленского расследования в отношении Джо Байдена, они наводят тень на плетень. Если Байден коррупционер, возбудите против него уголовное дело в США и отправьте в Киев запрос установленным, легальным порядком. Когда сторонники импичмента утверждают, что Байден чист, как стекло, они кривят душой: его предупреждали о конфликте интересов (отец курирует отношения с Украиной, а сын работает в украинской компании), но он отмахнулся, да еще и хвалился, что настоял на отставке генерального прокурора Украины.

Последнее достижение трампистов — аргумент министра энергетики Рика Перри. Он сказал в телеинтервью: "На протяжении всей истории Господь использует несовершенных людей. Царь Давид не был совершенством. Саул не был. Соломон не был". Вот так же и Дональд Трамп: не совершенство, но "избран" Господом. Возразить тут нечего. Рику Перри виднее. Он, кстати, сам активно обрабатывал украинское руководство, а теперь отказывается давать показания на эту тему.

Зачем было затевать импичмент, если он все равно обречён в Сенате, да еще в предвыборный год? Разве не разумнее дать высказаться избирателям? Но Никсон тоже переизбрался в разгар Уотергейтского скандала, и с большим преимуществом. Это разные процедуры, и одна от другой не зависит. Во всяком случае, не должна зависеть.

Перепечатывается с разрешения Радио Свободная Европа/Радио Свобода