Как человек, переживший Чернобыль, я хорошо могу понять эмоции людей, оказавшихся жертвами аварии под Северодвинском. Вспомнить, как непонимание сменилось недоверием, а недоверие — беспомощностью. Как множились слухи, обрастая фантастическими подробностями. Как любая случайность казалась приговором: я тогда как раз подхватил краснуху, у взрослых она протекает тяжело, определяется не сразу, но приходившие врачи только руками разводили: что же вы хотите, горы трупов в больницах! Радиация! — пишет Виталий Портников в колонке на Грани. Ру.

Это было иначе, чем в сериале. Это было противно. Противно видеть, что тебя не считают человеком. Противно осознавать, что тобой управляют идиоты. Что ты ничего не знаешь — а речь идет о твоем здоровье, о твоем будущем, о твоих близких, о твоей жизни. Именно отвращение, отвращение до тошноты. И понимание, что режим, который вот так относится к своим согражданам — не по идеологическим причинам, а просто ради сохранения своего нелепого лица, — просто не имеет права на существование. Он должен сгинуть, хотят этого "советские люди" или нет. Должен — потому что то, что мертво, жить не может.

Вот и под Северодвинском сейчас так же. Любая вменяемая власть честно говорит с населением о последствиях аварий и катастроф — собственно, для этого власть и нужна, для этого люди и создают государства. Но только не власть Путина, только не эти ходячие мертвецы. Эти из Чернобыля сделали совершенно другой, свой вывод — нельзя было расслабляться и что-то там рассказывать, нужно было все тщательно засекретить, не позволить врагам и их агентам скомпрометировать власть. Вот они и не позволяют. А что будет с людьми в зараженном регионе, им совершенно неинтересно. Люди — что? Приложение к власти. Этих похороним, тех наградим, этих посадим, тем построим онкологический центр, пусть болеют.

Главное — не люди, главное — Путин. Чтобы он не расстраивался, сохранял хорошее настроение, а россияне радовались за него и вместе с ним. И интересоваться нужно вовсе не тем, какой радиационный фон в Северодвинске и рядом, а тем, какой радиационный фон в Кремле или в Красной Поляне. Если там все хорошо — значит, и в России все хорошо, перефразируя афоризм одного позорного царедворца.

У чиновников горбачевских времeн, выходцев из партийной номенклатуры, жизнь отличалась от жизни их подданных только уровнем убожества — по крайней мере, на ту самую первомайскую демонстрацию выходили все вместе. И поэтому они еще могли задумываться о том, что с людьми нужно поделиться информацией, что их стоит уберечь, эвакуировать, что нужно вывезти не только своих детей. Но Путин и его приближенные так далеко от людишек, которыми управляют и над которыми сыто глумятся, что даже не могут ни о чем таком помыслить. Какая-то авария, какие-то жертвы, какая-то радиация. И где — в дыре, о которой никто в Москве не помнит и не знает.

Это пусть Трамп пишет твиты о Северодвинске и утверждает, что хорошо информирован. Путин тоже хорошо информирован. Просто ему не очень интересна вся эта информация. Ему интересно съездить в Севастополь, опуститься на колено перед девочкой-балериной и сказать ей "мадемуазель", пусть все ахают и восхищаются. А радиация может и подождать.