Анализ мировых событий на протяжении трех с половиной лет российско-украинской войны позволяет сделать некоторые выводы о ее причинах и последствиях. Агрессия России не была переходным изолированным явлением, хотя Путин рассчитывал на быструю победу, которая не должна была вызвать настоящие боевые действия. Грубая, ничем не спровоцированная война стала манифестацией мировых проблем, которые накапливались, но не решались в течение десятилетий. Вполне очевидные противоречия, свидетельствовавшие о кризисе либерального мирового порядка, стали удобным фоном для воплощения имперских амбиций Москвы. Путин решил воспользоваться удачным моментом и вступить в игру крупных государств, но не смог предусмотреть всех последствий, в частности и для России. Из-за своего ограниченного мышления и искаженного видения реальности он вызвал к жизни силы в Украине, Европе и далеко за ее пределами, которые при других обстоятельствах не смогли бы достичь уровня, достаточного для того, чтобы изменить состояние относительного покоя мировой системы.

[see_also ids="646461"]

Классический подход теории международных отношений, в частности реализм, объясняет нестабильность мирового порядка агрессивной сущностью человека, которая трансформируется в волю государств менять статус-кво силой. То есть считается, что потенциал для конфликта есть всегда, и вопрос не в том, можно ли предотвратить силовые решения противоречий, скорее, нужно говорить о времени, когда они появятся и можно ли их прекратить с наименьшими возможными потерями для человечества. Мировая система инерционна, она не меняется спонтанно, и поэтому очень неожиданно возникает аналогия с законами классической механики. Если ключевым элементом формирования любой глобальной политической системы является баланс сил, то нужно определить, какие же это силы.

Силу в международных отношениях можно определить как произведение политической воли действовать и объема имеющихся ресурсов, нужных для достижения цели этого действия. Глобальная стабильность возникает, если сумма сил, которые действуют на «тело» (мировой порядок), равна нулю и «тело» остается в состоянии покоя, то есть сохраняется статус-кво. Таким образом, если стремление разных игроков к изменениям и противодействие этим изменениям взаимно компенсируются, мировой порядок остается без перемен. Вместе с тем каждое действие вызывает противодействие, и именно их дисбаланс определяет направление движения и масштаб трансформаций. Такой «механистичный» подход дает ответ на вопрос, какова же формула победы в несимметричной войне. Она звучит так: для противодействия силе агрессора, имеющего большие ресурсы, нужна большая политическая воля действовать со стороны объекта агрессии, имеющего меньшие ресурсы. Пример Финляндии, Афганистана и других стран нам в помощь.

Длительное и систематическое ослабление международных институций, рост дисбаланса в прибылях и концентрация мировых богатств в руках мизерного меньшинства за счет абсолютного большинства; порочная модель развития, основанная на стимулировании потребления; концепция доминирования без предложения смены смыслов; обострение межгосударственной конкуренции ради удовлетворения персональных амбиций, а не решение действительно стратегических задач развития или безопасности — вот перечень основных проблем, которые для всех были очевидными, а для тех, кто мог бы их решить, выгодными.

[see_also ids="596263"]

Когда лидеры государств заявляют о планах обеспечить мировое лидерство в той или иной технологии либо стать крупнейшим в мире производителем той или иной продукции, не возникает ли вопрос, зачем все это. Что дает такое лидерство гражданам этой страны? Советский Союз был первым в космосе — повысило ли это уровень жизни, остановило ли развал советской империи? Крупнейший в мире ядерный арсенал сделал Россию отвратительным агрессором, но ничего не добавил к благосостоянию граждан этой страны, наоборот — продолжает погружать ее в небытие. Если в течение десятилетий ставить ошибочные цели (как, например, отдалить КНР от СССР по модели Киссинджера—Никсона) и обеспечивать их достижение любой ценой, то стоит ожидать последствий, противоположных ожидаемым. Сегодня со всех сторон говорят о лидерстве в технологиях ИИ, монополизации производства чипов или редкоземельных металлов, но никто не говорит — зачем?

О необходимости реформировать ООН и СБ ООН с трибуны Генеральной ассамблеи говорили лидеры множества стран, но никаких реальных шагов так и не сделали. Международный уголовный суд создали с намерением наказывать преступников, но, как выяснилось, не все страны одинаково понимают определение преступления. Обстрелы одних стран другими — нарушение международного права, но, как становится понятно особенно во времена Трампа, не всегда. Помните, как президент Франклин Рузвельт сказал о диктаторе Доминиканской Республики Рафаэле Трухильо: «Он сукин сын, но он наш сукин сын»? Тогда это было исключением, в новые времена это норма.

Идеи продвижения демократии, борьбы с изменениями климата, цели постоянного развития очень быстро отошли на второй план, как только в одной, пусть и важной стране прошли выборы. Если судьба ключевых целей человечества зависит от такой мелочи, как лицо президента в одной стране, это означает, что система международных отношений неустойчива и «эффект бабочки» из рассказа Рэя Брэдбери «И грянул гром» нужно отнести к определяющим тенденциям вместе с владением ядерным оружием. В новом мире становится нормальным применение силы в межгосударственных отношениях без каких-либо объяснений и санкций СБ ООН, и это именно то зло, которое вызвал к жизни Путин. Опьяневший от безнаказанности, он продолжает провокации и, вполне возможно, прибегнет к новым агрессивным действиям. К сожалению, ответ на вопрос, как это предотвратить, значительно сложнее, чем кажется.

[see_also ids="657247"]

Есть основания считать, что Дональд Трамп в своей второй реинкарнации на должности президента США имел достаточно четкое представление о том, что нужно делать, чтобы прекратить войны (и получить Нобелевскую премию мира). В его воображении новую систему международных отношений можно было бы создать по образцу Венской или Версальской, когда несколько крупных государств определяли бы судьбу остальных. Таких государств в его воображении три — США, Китай и Россия. Именно таким видением можно объяснить его заявления в начале каденции о «прекрасных» отношениях с Путиным и Си Цзиньпинем при полном игнорировании, если не хуже, интересов традиционных союзников — Канады, ведущих стран ЕС, Японии и Южной Кореи, и обострении отношений с Индией, Мексикой, Южной Африкой и Бразилией.

Как оказалось, Трамп опоздал со своими идеями, причем дважды. Во-первых, «концерн» мировых государств существует со времен окончания Второй мировой войны и называется СБ ООН. По оптимистичному сценарию, он мог бы выполнять функции, ради которых его создавали, если бы Республику Китай не заменили на КНР, а СССР на Россию. Здесь «бабочка» взмахнула крыльями дважды, и с тех пор одно нарушение правил порождает другое. Во-вторых, у его потенциальных партнеров по «коалиции крупных» есть свои планы, и они совсем не собирались ожидать лидерства США. Предыдущие «коалиции» такого типа — Вестфальская, Венская, Версальская — состояли из стран, имевших хотя бы декларативные общие цели, которые возникали вследствие периодов больших войн. В современном мире «цивилизация цивилизаций» Россия и неудержимый Китай больше не хотят ждать большой войны и удобного момента, чтобы избавиться от гегемона. Распределение мира по зонам влияния выглядит откровенным анахронизмом во времена возможности глобального контроля над сознанием с помощью ИИ. Неслучайно Путин и особенно Си Цзиньпин говорят о стратегиях, направленных на глобальный уровень, человечество «общей судьбы». Новые времена диктуют новые цели. А какую стратегию для мира, кроме тарифной войны, предложил Трамп?

Путин и Си Цзиньпин вполне серьезно восприняли стратегию Трампа «Америка прежде всего». В его действиях они увидели намерения вернуть США лидерство в самых критических сферах, причем ценой ослабления других. У России и КНР другие планы. Они хеджируют риски экономических проблем, но не через договоренности с непредсказуемым Трампом, а повышая ставки. Обе страны готовятся экспортировать внутренние конфликты во внешние — во время войн смена лидеров будет несвоевременной. У Путина нет выбора, и он будет отвечать, возможно, асимметричными средствами, на каждый шаг США в поддержку Украины, поэтому «зеленые человечки» на границе с Эстонией могут быть напоминанием, а не косплеем.

[see_also ids="655675"]

Тем временем Европа, которая теоретически могла бы быть образцом единства и творцом идеологии будущего сосуществования, никак не избавится от трофической язвы по фамилии Орбан, продолжает выбирать правых лидеров, отставать в развитии новейших технологий и проявлять нерешительность, когда надо просто сбить вражеский дрон или даже самолет. Проблема ЕС в том, что он остается региональным проектом, не освещающим путь, которым могли бы идти другие, за пределами Европы. Тем временем в России и КНР начали разрабатывать стратегии общественного влияния с помощью ИИ, который должен вообще устранить необходимость классических войн. В случае успеха агрессоры будут достигать своих целей установлением тотального цифрового контроля над территориями и обществами, который будет осуществлять армия специально наученных агентов ИИ. Только за последних полгода произошли конфликты между Индией и Пакистаном, Израилем и Ираном, Израилем и Катаром, Афганистаном и Пакистаном, Камбоджей и Таиландом, что-то готовится между США и Венесуэлой. К счастью, большинство этих конфликтов оказались краткосрочными, в отличие от нашей войны. Но никто не знает, от какой спички вспыхнет следующий большой пожар.

[votes id="3087"]