События вокруг будущего активов российского центрального банка в размере 300 млрд долл. , которые были обездвижены в странах «Группы семи» и ЕС в первые дни полномасштабного вторжения, в последнее время развиваются особенно стремительно.

Пока все внимание в первой версии так называемого мирного плана Уиткоффа—Дмитриева было приковано к таким скандальным капитуляционным требованиям, как сдача Украиной без боя всей Донетчины, менее публично обсуждаемым оказался пункт об обездвиженных активах. Но именно там фактически был спрятан счет за индульгенцию для России от агрессии и преступлений. Планом, в частности, предполагалось, что треть из 300 млрд долл. активов Банка России (центробанка РФ) будет передана на восстановление Украины, которое будет осуществляться под руководством США, с чего они будут получать 50% прибыли, а европейцы добавят туда еще 100 млрд долл. за счет своих налогоплательщиков. Оставшиеся 200 млрд долл. из обездвиженных активов будут инвестированы в совместный американо-российский инвестиционный инструмент, даже несмотря на то, что, по оценкам Всемирного банка, по состоянию на февраль 2025 года российская агрессия уже нанесла Украине убытков на почти 590 млрд долл.

[see_also ids="658649"]

Параллельно с сентября этого года в Европейском Союзе обсуждается возможность выдать нашей стране так называемый репарационный кредит под залог безусловного права Украины на репарации от России с дополнительным обеспечением за счет активов, обездвиженных в финансовых институтах Союза. Казалось бы, неужели предварительная готовность США и России поделить эти обездвиженные активы между собой, выставив счет за восстановление европейцам, не будет мотивировать наших партнеров действовать быстрее и решительнее?

Впрочем, выглядит так, что разговоры о репарационном кредите зашли в тупик. И бельгийский депозитарий «Евроклир», где обездвижена наибольшая часть активов, и правительство Бельгии включились в активное противодействие этому решению. Поэтому сейчас, за две недели до саммита Совета ЕС 18–19 декабря, который будет решать судьбу финансирования для Украины, вероятность согласования этого кредита тает, в то время как альтернативы имеют небольшие шансы на принятие.

Камень кредитного преткновения Большинство из обездвиженных в ЕС активов в 2022 году имели форму облигаций, срок погашения которых по состоянию на сегодняшний день уже вышел. Именно управление депозитарием ценных бумаг «Евроклир» наличными на сотни миллиардов евро и непокрытые макрофинансовые потребности Украины на следующий год вдохновили чиновников Еврокомиссии рассмотреть вариант амбициозного привлечения этих ресурсов на потребности Украины через механизм репарационного кредита, который бы создал для нас подушку безопасности на несколько лет и обеспечил ресурсами, свободными от политической турбулентности в странах-партнерах.

Потребности Украины огромны: по данным Министерства финансов Украины, непокрытый дефицит государственного бюджета нашей страны на 2026–2027 годы достигает 60 млрд долл. Отсутствие подтверждения источников финансирования дефицита ставит под риск новую программу МВФ. По состоянию на июнь потенциал Украины в сфере оборонного производства превысил 35 млрд долл. , тогда как около 40% этого потенциала не имеет надлежащего финансирования. Более того, расходы европейских партнеров на поддержку Украины также существенно выросли, потому что теперь они закупают американское оружие для нас. Генсек НАТО Марк Рютте заявил, что ожидает в 2026 году таких закупок на 12 млрд долл.

[related_material id="660283" type="1"]

Предварительно планировалось, что часть из репарационного кредита будет покрывать наши бюджетные потребности, но львиная доля пойдет на оружие, прежде всего украинское, но и европейское и американское. Именно перспектива закупки собственного оружия для Украины за эти средства в итоге и сломала многолетнюю оппозицию в Берлине и Париже. Обсуждалось, что справедливо было бы также зарезервировать определенную сумму и под компенсационный механизм для того, чтобы начать возмещать убытки жертвам российской агрессии.

Впрочем, правительство Бельгии пообещало заветировать это решение, если его требования не будут удовлетворены. В частности, оно требует:

юридически зафиксированных и безусловных финансовых гарантий от стран — членов ЕС;

равного распределения юридических рисков в случае успешного обжалования Россией репарационного кредита;

привлечения к кредиту активов, обездвиженных не только в «Евроклире», но и в других юрисдикциях — Франции, Великобритании, Японии, США, Канаде и других.

Предложение Европейской комиссии

3 декабря Европейская комиссия опубликовала два предложения финансирования потребностей Украины: через совместное заимствование на уровне ЕС и репарационный кредит как приоритетный вариант. Она дает ответы на большинство предостережений Бельгии.

Согласно предложенной модели репарационного кредита, Еврокомиссия должна одолжить без процентов наличные остатки у финансовых институтов, в которых обездвижены активы Банка России, и выдать Украине заем, который мы будем обязаны вернуть только в случае выплаты РФ компенсации за причиненный ущерб. Общая сумма составит до 210 млрд евро (включительно с кредитом ERA Loan на почти 43 млрд евро, который Украина уже получает в 2025 году). Сумма большая, чем предварительно объявленные 140 млрд евро, ведь Еврокомиссия предлагает привлекать средства не только из «Евроклира», отвечая на третье предостережение Бельгии.

[see_also ids="662848"]

Что касается первого требования обеспечения «Евроклира» ликвидностью в случае снятия санкций или выигрыша России в судах, то Еврокомиссия предлагает трехслойную защиту: через гарантии стран-членов, далее механизм ликвидности ЕС, который позволит заимствованиям Союза поддерживать выплаты при необходимости, и третий уровень — выполнение обязательств с помощью облигаций Союза. До сих пор не понятна готовность стран-членов гарантировать ликвидность, впрочем, это знак, что и мобилизоваться на поддержку Украины через другие инструменты вне репарационного кредита им будет очень сложно. Проект решения предусматривает возможность третьим странам также приобщиться к гарантированию репарационного кредита.

Риски по политическому снятию санкций остаются. Сейчас решение о продлении обездвижения активов принимается Советом ЕС каждые полгода единогласно. Это позволяет премьер-министру Венгрии Орбану держать ЕС в заложниках, постоянно выторговывая что-то для себя в обмен на каждое голосование за.

Мы раньше детально исследовали регулирование ЕС о сроках санкций и бремени доказательности и выяснили, что, с одной стороны, Договор о Европейском Союзе не обязует Совет ЕС устанавливать четкий срок действия санкций, определяя ключевым критерием для пересмотра решения не конкретную дату, а существенное изменение обстоятельств. С другой стороны, инструкции Совета ЕС разрешают два подхода к принятию решений — продление санкций после истечения срока их действия, если цели не были достигнуты, или отмена санкций, если цели достигнуты, причем второй вариант прямо прописан как приоритетный. Во втором случае бремя доказательности ложилось бы на Орбана и других адвокатов интересов России.

Другой вариант, который сейчас обсуждается как приоритетный, — это более широкая трактовка статьи 122 Договора ЕС, которая разрешает правительствам стран-членов принимать решение «в духе солидарности, согласно экономической ситуации». Еврокомиссия хочет интерпретировать это как переход к продлению санкций голосованием квалифицированным большинством, где для их продления до тех пор, пока «Россия не прекратит войну и не выплатит репарации», нужна будет поддержка по меньшей мере 15 стран, где проживают минимум 65% населения ЕС.

[related_material id="663743" type="2"]

Таким образом, у Совета ЕС есть целый спектр инструментов защитить обездвиженные активы и нейтрализовать оправдания Бельгии, впрочем, до сих пор нет политического решения. Более того, если Совет ЕС сейчас ни до чего не договорится, то уже не только репарационный кредит, но и в целом обездвижение активов окажутся под риском, ведь следующий срок продления санкций — до конца января. Провал продления санкций будет означать большой подарок российской военной машине.

Риски обжалования решений Россией

Мы отдельно оценивали риски возможного успешного обжалования мер ЕС по активам со стороны России или ее центробанка в международных и национальных судах и трибуналах. Анализ положений международных договоров, регламентов судов дает четкие основания утверждать, что в МС ООН, Суде ЕС и ЕСПЧ ни РФ, ни Банк России не имеют шансов даже на признание правосубъектности, не говоря уже о победе по сути.

Единственный более-менее реалистичный путь для российского центробанка в этом смысле, чтобы быть признанным хотя бы стороной спора, — иск о нарушении прав инвестора по Договору о взаимной защите инвестиций между Бельгией и РФ. Но, учитывая определяющую роль центробанка в развязывании и финансировании российской агрессии и его прямую связь с нарушением РФ ключевых норм и принципов международного права, шансов выиграть спор по сути у Банка России фактически нет даже в этом случае. Впрочем, в своем проекте решения Еврокомиссия отмечает, что такие договоры, заключенные отдельными государствами — членами ЕС с РФ, противоречат инвестиционной политике Союза, поэтому эти страны должны выйти из них или прекратить их действие и выработать совместный подход при координации Еврокомиссии.

Более того, с 2022 года Совет ЕС разрешил «Евроклиру» удерживать резерв общим размером 5,58 млрд евро на случай судов, кибератак и прочего. За эти средства можно нанять лучших юристов со всей планеты для защиты в делах, которые и без того имеют небольшие шансы на успех для РФ и ее центробанка.

[see_also ids="663596"]

Понимая, что Бельгия является слабым звеном, на которое надо давить, Москва активизировала гибридную агрессию. 8 октября производитель оружия Thales сообщил, что над их секретными заводами летает все больше дронов. 7 ноября дроны заставили закрыть аэропорт Брюсселя. На фоне этого особенно цинично выглядят заявления правительства Бельгии о том, что репарационный кредит «поставит под угрозу мирное соглашение», потому что Россия только эскалирует — и не только в Украине, но и во всей Европе и даже в их стране, а также о том, что «проигрыш России нежелателен, ведь тогда будет нестабильность в стране с ядерным оружием».

Кроме страха, правительство Бельгии может руководствоваться и другими мотивами. Все больше голосов также справедливо обращают внимание на то, что у правительства Бельгии есть собственный интерес «не отпускать курицу, несущую золотые яйца», ведь бюджет страны зарабатывает на этих средствах. Действительно, с 2022 года «Евроклир» заплатил в бюджет Бельгии налогов на чрезвычайные прибыли в размере 3,39 млрд евро. Для сравнения: объем двусторонней помощи от Бельгии Украине за этот период составил только 2,2 млрд евро.

Вариантов простых решений перед ЕС нет

Не будем апеллировать к моральным аргументам, ведь язык цифр значительно убедительнее. Согласно свежему исследованию норвежских аналитических центров NUPI и Corisk, «финансирование обороны Украины в течение следующих четырех лет обойдется Европе в 606–972 млрд долл. Но расходы на укрепление своего восточного фланга вырастут почти вдвое, до 1,4–1,8 трлн долл. , если Москве позволят победить в Украине».

Именно поэтому, даже без коалиции «Группы семи», Европа должна для себя определить, что для нее является большим риском: найти обход вето Орбана и других кремлевских агентов, дать обоснованные гарантии Бельгии и заставить ее отступить от отговорок, найти сложное решение, которое поможет Украине выжить и защищаться, или позволить своей бездеятельностью России победить в Украине и двигаться дальше на запад?

У Европы все еще есть шанс предотвратить собственную большую войну с Россией — за счет России. Но пока Европа думает, ее карту ценой в 200 млрд евро на двоих пробуют разыграть Россия и США.

[votes id="3226"]